Предлагаемая книга посвящена истории гонений верующих в период с 1928 по 1949 год, проследить которую помогают материалы следственных дел. В книге рассматриваются следственные дела истинно-православных христиан странствующих (ИПХС) 1); необходимо отметить, что многие из обвиняемых отказывались называть «по религиозным убеждениям» свои мирские имена, отчества и фамилии, год и место рождения, поэтому по следственным документам проходят как «фамилии не имеет», а в Книгах памяти отмечены как Бесфамильные или Безымянные.
* * *
На протяжении долгих десятилетий большевистского режима были отмечены разные периоды отношения к нему истинно-православных христиан странст вующих, известных из истории этого движения, изложенного его непосредственными участниками — представителями странников-статейников 2) и нелегалов-странноприимцев, копии документов которых хранятся в ГАРФе 3), — а также по материалам их следственных дел, находящихся в архивах Центрального и региональных управлений ФСБ, а также государственных областных архивов.
В мае 1920 года в Москву из города Данилова Ярославской губернии прибыл Потап Стефанович Морозов 4) как представитель местных странников-статейников, на которого была возложена ответственность за его контакты с внешним миром и передачу специально изготовленных копий документов, подтверждавших события, происходившие в городе Данилове с ноября 1919 года по май 1920 года. В то время там было конфисковано имущество странников-статейников, что вызвало серьезные протестные настроения, и расширяющийся конфликт с местными органами советской власти подтолкнул их к обращению в высшие государственные инстанции. 28 мая 1920 года Потап Стефанович Морозов официально передал копии документов во ВЦИК, а на поставленный известным партийным историком и членом президиума вопрос «Что это за община?» вынуждендля "всероссийского старосты" М. И. Калинина "Очерк истории странствующих православных христиан"5 , переданный в администрацию 1 июня. был написать составленный для "всероссийского старосты" Михаила Ивановича Калинина "Очерк истории странствующих православных христиан" 5) , переданный в администрацию 1 июня.
Согласно материалам этого очерка, в начале двадцатого века город Данилов превратился во влиятельный центр страннического согласия, став также резиден цией одного из деятельных руководителей странников- статейников — Павла Васильевича Рябинина 6) . По его инициативе здесь были открыты духовное училище с обширнейшей библиотекой, слесарная мастерская, бакалейная лавка и паровая мельница с передачей части доходов в пользу странников. Бурная полемика по этому поводу привела к новым разделениям среди странников-статейников, которые так и не были преодолены ни до революции, ни в советское время. В начале 1920-х годов в Данилове уже работал организованный П. В. Рябининым сельскохозяйственный кооператив "Аксиома", приносивший доход и помогавший укрывать мироотрекшихся странников. Но увлеченность Рябинина торгово-предпринимательской деятельностью, дававшей материальное благополучие и прикрытие странникам-статейникам, плохо стыковалась с проповедуемым вероучением. Несмотря на конфискацию большевиками мельницы и закрытие лавки, большой примирительный собор странников-статейников 1926 года не устранил имеющихся противоречий. Около 1930 года Даниловский центр был окончательно разгромлен советской властью.
«При советской власти многие нелегалы стали жить в домах странноприимцев открыто, не опасаясь преследований. Однако и те, кто перешел на легальное положение, и те, кто по-прежнему не мог решиться оставить свои укрытия, оказались в условиях гражданской войны в одинаковом положении: без документов их задерживали и расстреливали, считая бандитами или подозрительными личностями. Подозрения местных большевиков, что члены трудовой артели мукомолов могут укрывать контрреволюционеров, помноженные на поступившие к чекистам "наветы" о спекуляции артельщиков в голодное время, привели к бесчисленным повальным обыскам на мельнице и в домах странноприимцев. Например, при одном из обысков среди нас, увидев старца лет семидесяти, странствующего от юности, представители УТЧК 7) пустили молву, что у нас кроются "бандиты" и "контрреволюционеры"».
Оценивая сложившуюся ситуацию в целом, Потап Стефанович Морозов заявлял:
«Получилось то, что при царизме мы были укрыватели "революционеров, коммунистов, подготовляющихся к политической борьбе", а при советской власти мы уже переделались в "контрреволюционеров". Это ужасная противоположность есть следствие непонимания нашей религиозной идеи теми, кто так выражается. По существу, во имя своих религиозных убеждений, ради которых наши христиане страдали более двух с половиной столетий, они не были революционерами, ни под каким видом не могут быть и контрреволюционерами. Ибо никаких политических целей они не преследуют, а преследуют душевное спасение на вечную загробную жизнь».
Помимо обысков, на даниловских странников обрушились аресты, слежка, досмотр всех входящих и выходящих лиц, сверка документов, конфискация имущества рабочих артели, изъятие части библиотеки, попытки захвата помещений. По мнению Потапа Стефановича Морозова, особенно потрясла странников эксгумация в конце апреля 1920 года большевиками тела умершего председателя артели В. А. Рогожникова. Несмотря на то что даниловцы пошли на совершение открытого чина погребения (впервые за 250 лет!), с освидетельствованием скончавшегося соответствующими должностными лицами, местные чекисты сочли необходимым столь оскорбительным для староверов способом подтвердить смерть одного из руководителей трудовой артели, преследуемого судом по обвинению в спекуляции. После неудачной попытки традиционным для старообрядцев "путем взаимных объяснений", письменных или устных, разрешить конфликт с коллегией Даниловского уездного исполкома странники прибегли к последнему аргументу — известить обо всем происходившем высшие государственные органы, для чего был подготовлен целый ряд документов и в качестве приложения написанный им исторический очерк, чтобы еще раз заявить председателю ВЦИК Калинину:
«Наше общество есть чисто религиозное, а не демократическое революционное и никакого участия в контрреволюционном движении, ни активного и ни косвенного, принять не может. Всякое предубеждение власти в политической неблагонадежности нашего общества будет излишнее затруднение для самой власти, а для нас, трудового народа, покровителей странствующих, оскорблением наших религиозных чувств. Если бы предъявляемые обвинения, как "бандиты" и "контрреволюцио неры", со стороны представителей власти были за религиозные убеждения, то их мы готовы перетерпеть с удовольствием. Но когда они предъявляются на почве политической, то мы спешим их опровергнуть, ибо мы не желаем советскую власть вводить в какое-либо недоразумение ради своей идеи».
В завершение своего обширного заявления Потап Стефанович Морозов предлагал М. И. Калинину помочь странникам-статейникам в решении целого ряда насущных хозяйственных, административных и духовных проблем. По видимости, полученный от странника П. С. Морозова очерк сочли недостаточным, поэтому 10 июня 1920 года в канцелярии ВЦИК были составлены запросы за подписью М. И. Калинина в Ярославский и Даниловский исполкомы, а также и в Управление ГПУ по городу Данилову; в запросе значилось следующее: «Предлагаю сообщить имеющиеся сведения о членах трудовой артели мукомолов и членов общества странствующих христиан города Данилова». К сожалению, содержание ответов из Ярославля и Данилова неизвестно, но можно предположить, что вряд ли странники-статейники получили по своим просьбам что-либо серьезное; об этом можно судить, исходя из произошедших в дальнейшем событий в Данилове, связанных с конфискацией мельницы и ликвидацией трудовой артели мукомолов.
О неоднозначности отношения странников к советской власти отмечали и сами староверы в своих исторических сочинениях. Так, страннический инок Никита в "Кратком очерке истории церкви" писал 8):
«Революция в России, бывшая в 1917 году, общество странников застала примерно в количестве двух-трех тысяч человек, ведущих страннический укрывательный образ жизни. Наступление советской власти, хотя и безбожной, было встречено странниками не враждебно. Ибо странники ждали и даже видели в этой народной власти освободителя от монархического гнета и преследования за их веру. Почувствовав свободу, данную новой советской властью, странники вышли из своих подполий, подавляющее большинство из них покинули скитальческий образ жизни и вступили в права советских граждан. К этому же были склонны, пожалуй, и остальные самые осторожные странники: потому что они видели, <что> с момента отделения церкви от государства их религиозная свобода ничем не ограничивалась. Далее конституция, дающая свободу совести и другие демократические права, вызвала странников из подполий, они стали жить открыто, организовывать свои коллективы, кооперативные артели, строить молитвенные дома. Так продолжалось примерно до 1930 года, потом же советское правительство стало видеть в лице странников вредных государству людей, ведущих среди населения религиозную агитацию и называющих представителей власти безбожниками и антихристами, чем и вызвали против себя гнев сов<етской> власти. За такую проповедь правительство прекратило свою терпимость к странникам и начало их преследовать. Тогда самые активные из странников, вспомнив свой прежний нелегальный образ жизни и закрепившись в своей вере, опять перешли в подполье».
Получается, что одним из наиболее благоприятных периодов для странников стал период от революционного 1917 года и до начала "великого перелома", когда страна погрузилась в пучину сталинских преобразований. По сути, эти десять лет, в основном период нэпа, воспринимались ими как своеобразное "золотое" время, ничего сопоставимого с которым не было ни до, ни после него. Подобного рода представления подпитывались и самими большевиками, рассматривавшими еще с дореволюционного времени сектантов, к коим они по синодальной традиции относили и староверов, в качестве "попутчиков" в борьбе с самодержавием. Окончательное расставание с религиозными "попутчиками", согласно коммунистической доктрине, мыслилось тем быстрее, чем успешнее шло продвижение от царизма к социализму. Начало "великого перелома", включавшего развертывание массовой коллективизации и борьбы на антирелигиозном фронте, знаменовало для старообрядцев окончание "золотого" десятилетия отношений с "народной" властью.
* * *
Работа над этой книгой осуществлялась в рамках программы Научно-информационного и просветительского центра "Мемориал" — «Репрессии против духовенства в период 1918–1953 годов».
1 Другие названия: странники, истинно-православные христиане скрытники.
2 Странники делятся на несколько толков, кроме упомянутых, известны еще безденежники и брачные.
3 Далее использованы материалы из статьи С. Г. Петрова. — URL: http:// starajavera.narod.ru/Is-toriaStranniki2.html.
4 Работал машинистом на мельнице
5 Цитаты из материалов странников приводятся по правилам современной орфографии.
6 В крещении — Александр Васильевич, в начале 1920-х — инок Арсений.
7 УТЧК — уездная транспортная чрезвычайная комиссия.
8 Отметим, что цитаты из документов приводятся по правилам современной орфографии.
0 покупок 0 руб
Вес:
556 г
Связанные рубрики:
