Очередная и долгожданная книга в серии «Новомученики и исповедники Российские пред лицом богоборческого государства» посвящена (как и говорит об этом само ее название) новомученику Михаилу Александровичу Новоселову — одному из самых ярких представителей церковной интеллигенции, до революции немало потрудившемуся на просветительском поприще, а во время жестоких гонений пострадавшему за свою твердость в исповедании веры христианской и правды церковной.
Напомним, что сама серия была задумана как увековечение памяти архиереев и священников, монашествующих и мирян Русской Православной Церкви, претерпевших страдания за Христа в ХХ столетии. Как подчеркивалось в предисловии к первой книге, где сразу же была определена основная тема всей серии: проблема взаимоотношений Православной Церкви и богоборческого государства — ключевая проблема всей церковной истории прошлого столетия:
«Приступая к изданию серии «Новомученики и исповедники Российские пред лицом богоборческой власти», мы намереваемся опубликовать жизнеописания священномучеников, а также монашествующих и мирян, пострадавших от богоборческой власти за отстаивание церковной свободы. Сейчас важнее всего из первых уст услышать подлинное церковное свидетельство об истинном пути пастырей и верных чад Русской Церкви в условиях жестоких богоборческих гонений, а также донести до читателя их живые голоса».
Первые книги, начавшие серию, были посвящены петроградским архи ереям — митрополиту Иосифу (Петровых), его заместителю, архиепископу Димитрию (Любимову), епископам Сергию (Дружинину), Василию (Докторову), а также их сподвижникам, петроградским клирикам и мирянам, и, как уже неоднократно отмечалось, не случайно. В церковной истории прошлого столетия Петроградской епархии принадлежало особое место. Петроградский митрополит Вениамин (Казанский) в ряду первых новомучеников пострадал за свою верность Церкви и претерпел мученическую кончину от богоборцев в 1922 году. Его бессмертные слова, написанные им в тюрьме незадолго до расстрела, поистине не чернилами, а кровью заняли в церковном предании подобающее место наряду с посланиями древних мучеников и стали заветом и руководством для Русской Церкви в грядущих испытаниях.
«Тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утеше нием и не чувствует самых тяжких страданий, полный среди страданий радости и внутреннего покоя, он других влечет на страдания, чтобы они переняли то состояние, в котором находится счастливый страдалец. Об этом я ранее говорил другим, но мои страдания не достигли полной меры. Теперь, кажется, пришлось пережить почти все: тюрьму, суд, общественное заплевание, обречение и требование самой смерти под якобы народные аплодисменты, людскую неблагодарность, продажность, непостоянство и т. п., беспокойство и ответственность за судьбы других людей и даже за самую Церковь.
Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос — наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше ее надо иметь нам, пастырям. Забыть свою самонадеянность, ум, ученость и дать место благодати Божией.
Странны рассуждения некоторых, может быть, и верующих пастырей (разумею Платонова) — надо хранить живые силы, т<о> е<сть> их ради поступиться всем. Тогда Христос на что? Не Платоновы, Вениамины и т<ому> п<одобные> спасают Церковь, а Христос. Та точка, на которую они пытаются встать, погибель для Церкви, надо себя не жалеть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя…»1
Вдохновленные примером своего архипастыря-священномученика, петроградские священнослужители последовали по стопам мужественного святителя и, возглавляемые его преемником на Петроградской кафедре, митрополитом Иосифом (Петровых), одними из первых встали на защиту церковной свободы в активном противодействии той разрушительной политике, о которой предупреждал в своем предсмертном письме владыка Вениамин. Петроградских ревнителей православия поддержали священнослужители и миряне других епархий, и таким образом Петроградская епархия стала объединяющим центром исповеднического движения Русской Православной Церкви. С конца 1927 года к петроградским иосифлянам (как их стали называть по имени митрополита Иосифа) стали обращаться и московские ревнители православия, лишенные архипастырского руководства. Здесь определяющим было влияние Михаила Александровича Новоселова. Впрочем, таковым оно было и в Петрограде. Недаром наряду с его близким другом священником Феодором Андреевым их именовали «идеологами иосифлянства» или «истинного православия».
О М. А. Новоселове, как и в целом о развитии антисергианского движения в Москве, предполагалось рассказать в отдельной книге: в первой ее части должно было быть жизнеописание новомученика Михаила, а во второй — жизнеописания других московских исповедников и новомучеников 2. Однако в процессе работы первая часть так разрослась, что исполнение всего замысла пришлось отложить и целиком посвятить книгу Михаилу Александровичу Новоселову. Этого требовала как сама его незаурядная личность и «новоселовский» круг его замечательных друзей (многие из которых заслуживают отдельного повествования), так и весь комплекс церковных проблем, им поднятых и нисколько не потерявших своей актуальности в настоящее время.
Предлагая вниманию читателей подробное жизнеописание новомученика Михаила, мы надеемся с Божьей помощью в дальнейшем достойно завершить московскую тему и представить в следующей книге жизнеописания других исповедников и новомучеников московских.
При составлении жизнеописания использовались архивные источники и опубликованные материалы — труды и издания М. А. Новоселова и воспоминания о нем. В связи с этим необходимо сразу отметить, что, поскольку в изученных источниках не было найдено убедительных документальных свидетельств, вопрос о епископской хиротонии 3 Михаила Александровича не рассматривался.
1 Михаил Польский, протопресв. Новые мученики Российские: в 2 ч. Ч. 1. Репр. воспр. изд. 1949–1957 гг. (Джорданвилль). М.: Светлячок, 1994. С. 61.
2 Так и введение начиналось цитатами из труда по церковной истории священника Сергия Мансурова, о жизни которого было обещано рассказать в дальнейшем.
3 В 1990-е годы как устное предание или легенда получила распространение информация о том, что М. А. Новоселов в 1923 году был тайно пострижен в монашество с именем Марк и рукоположен в архиерейский сан архиепископом Феодором (Поздеевским), епископом Серафимом (Звездинским) и епископом Арсением (Жадановским).
0 покупок 0 руб
Вес:
1202 г
Связанные рубрики:
